ЛЕСНОЙ ЦАРЬ
«Знаете, как работает Золя? — с восхищением говорил Шишкин писательнице Елене Фортунато, — Пишет ежедневно в определенные часы и определенное количество страниц. И не встает из-за стола, пока не закончит положенного им на этот день урока. Вот это труженик!..»

Работал Шишкин без устали, самозабвенно и отчаянно. Иногда простаивал у мольберта от рассвета до поздней ночи, забывая даже о еде. И вспоминал о ней только тогда, когда начинал болеть желудок… Когда-то он на собственном опыте убедился: нужно много работать, чтобы чего-то добиться. В училище он был самым старательным и усидчивым, в Академии не было студента более добросовестного и трудолюбивого. Даже став знаменитым художником, он не изменил привычке отдавать большую часть суток работе.

За день он исхаживал многие десятки километров по лесам и болотам в поисках яркой, впечатляющей натуры. Однажды, заплутав в незнакомом лесу, встретил еще одного заплутавшего — старого крестьянина, собиравшего грибы. Художник взвалил обессилевшего старика себе на плечи и еще несколько часов носил его на себе, пока не вышел на окраину леса. Затем с той же поклажей прошел еще несколько километров — доставил крестьянина до самого его дома.

«Лесной царь» — так называли Шишкина его друзья, поклонники и критики. И не потому, что он как никто умел и любил рисовать лес. Он еще прекрасно знал лес и его обитателей. Идя в лес, он брал с собой большую сумку с едой. Не для себя — для животных и птиц. Он не боялся ни медведей, ни волков, ни рысей. И они не боялись его.

Однажды Шишкин признался жене, что смог приручить волчицу, возле логова которой он целое лето работал: научил ее брать еду с руки. Чтобы подкормить птиц, художник крошил на свою широкополую с загнутыми краями шляпу крошки хлеба и пшеничные зерна, и так работал. И когда синицы слетали на его шляпу и плечи, он замирал и, пока птахи клевали корм, стоял недвижно, как статуя…

«ХОРОШО СИДИМ!»
Когда работа — это все, то для личной жизни остается мало времени. Он никогда не искал любви и не думал о том, что пора бы уж обзавестись семьей. «Любовь — злой червяк. Он прокрадывается сперва нам в глаза, а потом заползает и в сердце…» — записал он как-то в свой дневник. Он был не очень ловок в обращении с противоположным полом, не остроумен, скован, косноязычен. Когда следовало говорить, он, наоборот, замолкал. Когда следовало действовать, принимался ораторствовать. Женщины сами признавались ему в любви — те немногие, которые встречались на его пути.

Гимназистка Полина, его первое серьезное увлечение, рассказывала о своем кавалере подружкам: пригласит, мол, на свидание и за весь вечер так ни одного ласкового словечка от него и не услышишь. Хоть бы разок обнял или поцеловал что ли, медведь этакий! Деревенщина! Истуканище!

В другой раз дело все же дойдет до… нет, не до поцелуев. И не до объятий даже. Шишкин-ухажер разосмелится-раздухарится и разрешится-таки любовной речью. Проворкует своей зазнобе — за полтора часа сидения у реки — целых два «ласковых» словечка: «Хорошо сидим!..»

Эта зажатость и неразговорчивость все же не помешает Шишкину дважды жениться, оба раза счастливо, а также пережить несколько счастливых романов.

ОН ГРАМОТНЫЙ, ЖИВО УГАДАЕТ…
Константин Коровин как-то пожаловался, что не все понимают его картины. В особенности простой народ. И привел в качестве примера своего деда, бывшего ямщика, который развешивал картины в своем доме всегда неправильно: то боком, то вверх низом. Даже письма этот оригинал писал, с точки зрения внука, необъяснимые никакой логикой. «Милостивый государь Алексей Михайлович! — начинал он письма к своему сыну, так как полагал, что все письма надо начинать с «милостивого». А дальше обычно шло что-нибудь вроде: «Ежели ты, сукин сын…». Что-то похожее однажды случилось и с Шишкиным.

Казалось бы, уж что может быть непонятного в его картинах? Тут ведь и младенцу все ясно. Ан, нет! Как гласит старая пословица, «не всякий, кто смотрит, видит; не всякий, кто слышит, понимает». Шишкин очень гордился тем, что его картины близки и понятны народу. Но однажды…

Как-то раз он стоял посреди леса у мольберта и писал очередной пейзаж. Как обычно, там не было ничего, кроме деревьев, земли и травы. Подошла крестьянка, поглядела и восторженно завздыхала.

— Нравится? — спросил горделиво художник.

— Куда уж лучше!

Но в тоне ее звучала неуверенность. Шишкин подумал: может, он что-нибудь неправильно изобразил, ветку или травинку, и решил уточнить:

— А что здесь, по-твоему?

— Должно, Гроб Господень?

Иван Иванович оторопел.

— Что, не угадала? Ну, погоди, сейчас сына пришлю — он грамотный, живо угадает.

По счастью, подобных огорчительных недоразумений с художником больше не случалось.

КАРТИНАМ ПИКАССО В ДОМЕ НЕ МЕСТО
В чем же заключается секрет всеобщей любви к Шишкину? Часть ответа на этот вопрос дал необычный эксперимент, проведенный советскими учеными в середине 80-х годов прошлого века. Молодые биологи, работая в лаборатории, совершенно случайно поставили стакан свежего молока перед репродукцией знаменитой картины Шишкина «Корабельная роща». Поставили — и забыли о нем. И вспомнили только на второй день. Попробовали — и удивились: молоко оказалось не прокисшим!

Тогда ученые решили провести небольшой эксперимент: собрали в небольшом зале несколько известных репродукций разных художников и перед каждой поставили по стакану молока. И стали ждать. Результат, согласно строгому биохимическому анализу, оказался таким: быстрее всего молоко скисало перед картинами так называемых абстракционистов: Дали, Кандинского, Пикассо и, в особенности, перед знаменитым «Черным квадратом» Малевича. Процесс скисания в этом случае происходил очень быстро, буквально за считанные часы. Средний, или «нулевой», результат показали картины Левитана, Айвазовского, Репина и Васнецова: молоко скисало в этом случае так же, как и в «контрольном» стакане (который поставили в том же зале, но без картины). Хороший результат продемонстрировали картины Поленова, Грабаря и Кустодиева. И наконец лучший результат по продолжительности сохранения молока свежим показали три картины: «Березовая роща» Куинджи и две картины Шишкина: «Ручей в лесу» и «Корабельная роща».

После этого эксперимента во всех кабинетах института были заменены репродукции: Дали и Пикассо отнесли в подвал, а их место заняли Куинджи и Шишкин.

Сделаем вывод: один из секретов неиссякаемой народной любви к Шишкину заключается в необыкновенной положительной энергии, которую излучают его картины. Энергии, которая продлевает жизнь не только молоку, но и, вне всяких сомнений, людям.

«КЕМ БЫ Я ХОТЕЛ БЫТЬ? ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВЕЛИКИМ ХУДОЖНИКОМ»
10 января 1893 года «Петербургская газета» попросила Шишкина ответить на ряд вопросов. Вот какие ответы дал художник:

«Главная черта моего характера? Прямота, простота.

Достоинство, предпочитаемое мною у мужчины? Мужество, ум.

Достоинство, предпочитаемое мною у женщины? Честность.

Мое главное достоинство? Откровенность.

Мой главный недостаток? Подозрительность. Мнительность.

Мой идеал счастья? Душевный мир.

Что было бы для меня величайшим несчастьем? Одиночество.

Кем бы я хотел быть? Действительно великим художником.

Страна, в которой я всегда хотел бы жить? Отечество.

Пища и напитки, которые я предпочитаю? Рыба и хороший квас.

Мои любимые имена? Имена моих детей.

Как я хотел бы умереть? Безболезненно и спокойно. Моментально.

Недостатки, к которым я отношусь наиболее снисходительно? Те, которые не мешают жить другим.

Мой девиз? Быть русским. Да здравствует Россия».

Наверное, помимо положительной энергии, есть у Шишкина еще один секрет. Он называется просто: любовь. Любовь к людям, природе, животным. Именно она, любовь, водила его кистью, создавая его знаменитые картины. Свежий воздух и солнечный свет, радость и умиротворение излучают едва ли не все его творения. Будто легче дышать становится рядом с его полотнами. На такие чудеса способны только великие художники. Действительно великие. Каким был и навсегда останется Иван Иванович Шишкин.

При подготовке статьи мной были использованы следующие источники (основные из них): «100 велких художников» (Составитель Д.К. Самин); Л. Китаева «Шишкин»; «Жизнь замечательных людей. Анекдоты, курьезы, истории. Художники» (Составитель А.В. Лазарев); Лев Анисов. «Шишкин»; Периодика, собственная информация. ]